Олимпийская летопись «Лужников»: 45 лет спустя

5179 спортсменов (4064 мужчины, 1115 женщин).

195 медалей: 80 золото, 69 серебро, 46 бронза

В Лужниках было завоевано 28 золотых медалей — больше трети от общего количества!

Вечерняя Москва, 29 апреля, 1979г.
ГЛАВНЫЙ СТАДИОН СТРАНЫ
В. СИЛЬЧЕВ, генеральный директор Центрального стадиона имени В. И. Ленина

В любое время года Лужники — гигантский город, поражающий своим размахом, изяществом и стремительностью линий — контуров многочисленных спортивных сооружений. Особенно красив главный стадион страны в эти весенние дни, когда он, помолодевший, примеряет олимпийский наряд.

Ведь именно здесь, над знакомой чашей Большой спортивной арены, 19 июля нынешнего года вспыхнет доставленный из Греции огонь Олимпийских игр.

Московские строители отлично потрудились, чтобы достойно подготовить стадион к Олимпиаде. Трудно перечислить всё, что здесь сделано за минувшие два с половиной года.

Обновились Большая и Малая арены, Дворец спорта, реконструирован бассейн, сооружено уникальное здание универсального спортивного зала «Дружба».

Предолимпийские работы велись на всех сооружениях комплекса, занимающего территорию в 180 гектаров. Сейчас строители покидают стадион, и в Лужниках начинается новый очень ответственный этап — непосредственная подготовка комплекса к Олимпиаде. Недалёк день, когда у нас начнутся тренировки спортсменов.

Здесь по олимпийской программе будут проходить соревнования по лёгкой атлетике, футболу, водному поло, гимнастике, волейболу, дзюдо и другим видам спорта.

В эти погожие весенние дни большое внимание уделяется благоустройству территории стадиона. Высаживаются деревья и кустарник, укладывается новый асфальт. Скоро распустится листва, заиграют яркими красками многочисленные цветники.

На Большой спортивной арене всё готово к открытию летнего сезона. 3 мая здесь состоятся спортивный праздник и футбольный матч с участием московских команд «Спартак» и «Торпедо».

Конечно, Олимпийские игры — огромное событие. И всё-таки вся работа проведена в Лужниках не только ради 16 олимпийских дней.

Модернизация спортивного комплекса позволила улучшить условия труда тренеров и педагогов, расширила возможности для тренировок спортсменов. Всё это позволяет приобщиться к спорту новым тысячам и тысячам москвичей.

Советский спорт, 10 августа 1980г.
Точка отсчёта — до «нуля»

Сегодня — День строителя. Сегодня все мы еще раз с признательностью отмечаем тех, кто возводил замечательные олимпийские арены, кто строит стадионы и Дворцы спорта, бассейны и спортзалы.

Есть у строителей такое выражение — нулевой цикл. «Сделать нуль» — значит, вырыть котлован под фундамент, забить сваи. Но ещё до этого на стройке появляются гидротехники. Они ставят колышки, ограждения и начинают рыть траншеи.

А когда потом у входа в новенький Дворец спорта или на стадионе собирается митинг, и спортсменам вручают символический ключ, о тех, кто начинал, увы, частенько забывают. Конечно, на торжестве присутствуют строители — те, кто наводил последний глянец. А первопроходцы уже давно трудятся в другом месте, нередко — в чистом поле. О том, что дворец, который они закладывали, сдан в эксплуатацию, узнают разве что из газет.

Они — это прокладчики коммуникаций, «подземщики», как нередко называют себя строители инженерных трасс.

Сначала на стройку приходят они — с лопатами. А уже потом вырастают стены, трибуны, крыша, облицовываются плиткой душевые.

Так, в 1956 году пришёл на Лужниковскую пойму бригадир комсомольско-молодёжной бригады гидротехников Владимир Поляков. Только что демобилизовался, с нагрудным знаком «Отличный пограничник» — и сразу же вернулся в свой трест, где начинал в 1946 году слесарем-сантехником.

— Приехали в Лужники, — рассказывает Владимир Филиппович. — Кругом камыш, лягушки квакают, хибары стоят. Только земснаряд уже работает — намывает песок. Сказали, что будет здесь стадион на сто тысяч человек. Я на «Динамо» часто ходил, прикинул: этот раза в два, наверное, побольше будет. И начали работать. Потом по газетам следил, как идёт стройка. Быстро построили.

Двадцать два года спустя, зимой 1978 года, Поляков — уже кавалер ордена Ленина — снова пришёл в Лужники. Стадион готовился к Олимпиаде. В тресте «Мострансгидрострой» Главмосинжстроя ему сказали:

— За два года нужно реконструировать и заново проложить три километра трасс. Мощности стадиона увеличиваются — появляются новые объекты. Работа сложная, коммуникаций много. Придётся работать на футбольных полях, у метромоста. Спортсмены мешать не станут, но движение поездов не остановишь.

Поляков согласился, что будет трудно. И потому в главке, куда он пришёл через несколько дней, его предложение удивило: оставить всего одну бригаду, уменьшить количество техники.

— Порядка будет больше, — доказывал он. — Один бригадир будет командовать. Мы с ребятами прикинули — все «за».

Колебались, но в главке согласились — удвоили бригаду, чтобы можно было организовать работу в две смены.

В семь тридцать утра Владимир Филиппович начинал рабочий день. В половине пятого вечера уходила первая смена, бригадир оставался со второй. Своим помощникам доверял, но должен был удостовериться, что всё идёт правильно, подготовиться к следующему дню.

Строго говоря, геодезические работы бригадир проводить не обязан — есть специальные службы. Но Поляков работает с нивелиром сам. В школе бригадиров, где он учился, преподавали геодезию.

— А я увлёкся, — говорит он. — Не хотите — шут с вами, буду заниматься один. Книжки достал, сдал на «пятёрку». И как же пригодилось! Мы хоть и укладываем сотни кубометров бетона, трубы по десятки тонн, но имеем буквально миллиметровые допуски. Для нас точность — первостепенное дело. Маляр плохо покрасил — увидели брак, заставили переделать. А у нас всё под землёй — в трубу не влезешь, когда трасса действует. Поэтому все уклоны должны быть точными.

Поляков знает не только геодезию — все специальности по своему профилю освоил. И в бригаде каждый имеет не менее пяти профессий. Поэтому простоев нет. Даже когда морозы за -32° и работы в траншее официально прекращаются, ребята не сидят без дела.

Работу, рассчитанную на два года, бригада Полякова закончила за полтора. Участники VII летней Спартакиады народов СССР, пришедшие в Лужники, и не знали, что под зазеленевшими газонами скрыты километры труб.

Особенно трудно, как и предсказывали в главке, было возле метромоста. Там шла почти ювелирная работа: с тяжёлой техникой не развернуться, многотонные детали и трубы подавали, рассчитывая всё на сантиметры.

— Ни авралов, ни ночных смен у нас не было, — говорит Владимир Филиппович. — А трудности... Они каждый день. То жара, то мороз, то ливень, то сушь. А план каждый день перевыполнять надо. Наверное, это и есть высший класс — трудиться без авралов. И не день, не два — а всё время.

Дважды за время работы в Лужниках бригаде Полякова вручали вымпелы Оргкомитета «Олимпиада-80», ЦК ВЛКСМ и ВЦСПС. Один из них оставили бригаде навечно. А вместе с вымпелом — премия: пять тысяч рублей. Часть денег выдали на руки, три тысячи — израсходовали по решению коллектива.

— Один раз купили туристскую путёвку, поехали в Ленинград, — вспоминает Поляков. — Во всех музеях побывали. В другой раз купили спортинвентарь — мячи, лыжи, костюмы, бутсы. Хранить негде, роздали ребятам. Я по своему сыну Сашке сужу: есть клюшка — идёт на площадку. Так и ребята: есть лыжи — волей-неволей пойдёшь кататься.

Сам Поляков тоже увлекается лыжами, раньше играл в футбол. В его бригаде многие — футболисты. В Очакове, где сейчас работают подземщики, в глубоком котловане трудится помощник бригадира Евгений Панюшкин. Ещё в училище он проходил практику у Полякова, потом отслужил в армии, вернулся. Запасной футболист, но участвовал в турнирах среди строителей олимпийских объектов.

— Удачно?

— Главное — участие, — улыбается он.

На следующее утро я приехал на объект рано, до начала смены. Панюшкин уже расставлял людей, выносил лопаты — поблескивающие на утреннем солнце. Николай Носик, начальник участка, замечает:

— Уточните: вы про штыковые распоряжения или про лопаты?

— То, другое, — улыбается он.

Бригаде придана разнообразная техника: бульдозеры, грузовики, краны, экскаваторы.

— И всё-таки лопаты нужны, — говорит Поляков. — Откос сделать ровный. Или вот дренажные трубки проложить — канавку надо небольшую, а машины такой нет. Лопата выручает.

Такое уважение к простому орудию у Владимира Филипповича с детства — в войну помогал родным копать траншею для газопровода Саратов — Москва. Копали вручную. Не тогда ли он решил стать подземщиком?

— Строг, но справедлив, — сказал о нём Носик. Потом я узнал: за последние десять лет из бригады уходили только на повышение или в армию. После службы многие возвращаются. За последние годы — ни одного дисциплинарного нарушения.

В бригаде четыре коммуниста — всем им рекомендации давал заместитель секретаря партбюро треста В. Ф. Поляков. А рекомендацию Евгению Панюшкину теперь даёт уже Герой Социалистического Труда Владимир Филиппович Поляков.

Это самое высокое звание в стране было присвоено ему в канун открытия Олимпиады — «за выдающиеся успехи, достигнутые при строительстве и реконструкции олимпийских объектов в Москве», как сказано в Указе. Ещё четверо из бригады награждены орденами и медалями — Е. Панюшкин, А. Большаков, С. Кочергин, В. Симанков.

...Мы сидим у Полякова в уютной квартире. Сын Александр только что ушёл на дежурство — дружинник. Дочь Лида окончила строительный институт, работает экономистом. Сейчас в отпуске, отправилась на Эльбрус — заядлая туристка и альпинистка. Жена Раиса Ивановна хлопочет на кухне. На полках книжного шкафа выделяется ряд серых корешков — серия «Жизнь замечательных людей».

— Дочь собирает?

— Нет, я.

— Самая любимая?

Поляков достаёт томик:

— Томас Манн. Какая цельная натура, дух неукротимый...

На столе листки с цифрами. Перехватив мой взгляд, Владимир Филиппович поясняет:

— Прикинул тут: к концу года сможем сверх плана на 248 тысяч рублей работ выполнить. Надо с ребятами посоветоваться — что к съезду партии сделаем...

Когда у вас будет открываться Дворец спорта, спортзал или стадион, и вы будете благодарить монтажников и отделочников — не забудьте доброе слово сказать и о тех, кто пришёл сюда самым первым, ещё до «нуля».

В. Володин

Комсомольская правда, 6 августа, 1980 г.
О ЧЕМ НЕ ВЕДАЛ СТАДИОН

Вот теперь секретов нет, улыбается Иосиф Михайлович ТУМАНОВ, народный артист СССР, главный режиссёр массового театрализованного представления открытия и закрытия Игр XXII Олимпиады в Москве.

Мы беседуем в его комнате Большой спортивной арены стадиона имени В. И. Ленина в Лужниках. Иосиф Михайлович счастлив. И не пытается скрывать этого. Еще бы! Советскому искусству, советскому спорту, поразившим — другого слова не подберешь — миллионы людей, плававших величественными церемониями открытия и закрытия Олимпийских игр в Москве, рукоплескали весь мир. А он — причастен к этому самым непосредственно.

— А что, Иосиф Михайлович, грустно вам было расставаться с Мишей, улетевшим в московское небо вечером 3 августа?

— Конечно, грустно. Только 4 августа мы вновь увиделись с ним. Миша оказался необыкновенной умницей. Попрощавшись со стадионом в Лужниках, он поднялся вверх на 800 метров. Судя по всему, наслаждался ярким фейерверком, какое представляла в тот вечер красавица Москва, и в полночь приземлился на лужайке за университетом. Обратите внимание: никто не знал района посадки. Не задавал время приземления. Всё сам.

— Вы говорите о нём, как о живом…

— Как не шутить. С Мишей у нас были особые хлопоты. Во-первых, были люди, которые противились самому полёту Миши, утверждая, что мишки, мол, не летают. Убедили их. Во-вторых, согласитесь, репетировать с 8-метровым летуном — непросто. Ведь не будешь его всякий раз выпускать в небо. И всё же на репетициях два раза мы делали это. Давали ему возможность приподняться над землёй метров на 30–40 — потом возвращали обратно. Миша был непослушным: то заваливался на бок, то отклонялся в сторону. Волновались за его участь. Но он не подвёл. В день закрытия поднялся как-то изящно, вальяжно в небо.

Миша наш — это самый настоящий аэростат, заполненный гелием. Его тело — прочный баллон с множеством клапанов. Самому себя ему поднять было трудно, и мы помогали ему шарами, также наполненными гелием. Когда Миша «оторвался» от земли, мы открыли один из клапанов, дававший возможность медленному выходу газа.

За Мишей следили. Была создана «аполлонка». А он, умница, не заставил себя искать где-нибудь на крыше дома или снимать с верхушек деревьев. Он спокойно приземлился на лужайке. И теперь Миша — уникальный, стильный и, в своём роде, олимпийский сувенир.

— Да… прелесть.

— Он всё умеет. И на брусьях, и по кольцам упражняться. Но когда, простясь с Олимпиадой, Миша пустил слезу… Я был на трибуне для прессы. Журналисты — народ особый, удивить их трудно. Но, оглянувшись по сторонам, я увидел прослезившихся людей. Собственно, слезы смеялись, и по щекам текли слезы. Как это удалось вам добиться такого эффекта?

— Ну, это не моя заслуга. Вообще-то хочу сказать сразу: над церемониями открытия и закрытия Игр работал огромный коллектив. Вместе со мной трудился народный артист РСФСР Борис Петров из Ленинграда, замечательный мастер, главный режиссёр последней арены. Главный художник Олимпиады — Рафаил Казачек. Главным балетмейстером был народный артист СССР, руководитель Красноярского ансамбля танца Сибири Михаил Годенко, главным дирижёром — народный артист СССР Одиссей Димитриади, главным хормейстером — народный артист СССР Владислав Соколов. Разработкой проблем художественного фона занимался Лев Немчик.

— Художественный фон?

— Да. Искусство уникальное, тонкое, почти ювелирное.

— Как же можно было дирижировать таким огромным количеством людей? Я знаю, что на Олимпиаде на «художественном фоне» было занято почти пять тысяч человек.

— Это целая наука. Сначала художники создают замысел. Затем подбираются краски, предметы, которыми будут «рисоваться» те или иные картины. Например, в этот раз у каждого из пяти тысяч участников «фона» был такой набор предметов: цветные флажки, два шара и два веера, шесть «манишек», которые участники фона надевали. Всеми этими предметами они пользовались иногда одновременно.

— Как же осуществлялось руководство таким «ансамблем»? Скажу прямо: фон на стадионе потряс больше всего. Зрители понимали, что каждая точка в картине — это живой человек с разным характером, с разной реакцией, наконец.

— Вы правы. Я уже говорил, что искусство это ювелирное. Мы привыкли называть Льва Немчика режиссёром «фона». А я бы назвал его ещё и дирижёром. Во время представления он находился на противоположной трибуне, в самом верху, под козырьком. В руках у него был микрофон. «Трибуна фона» радиофицирована. Там находилось несколько приёмников с направленным выходом звука.

Так что тот, кому это не нужно — не услышит ничего. И вот идёт очередная картина. Кто-то ошибается, выбрасывает не тот флажок или надевает не ту манишку. Лев Немчик великолепно чувствует фон, практически безошибочно называет сектор, ряд и место «промахнувшегося». Делается это в считанные секунды. Ошибка устраняется. Мы научились рисовать уникальные живые картины: берёзовую рощу, герб страны… Всего на открытии и закрытии было «нарисовано» 174 картины. Творческому коллективу было грустно расставаться с Олимпиадой. Наша грусть передалась Мише. А научить его плакать — это было уже делом техники. Скажу только, что «слёзы» у Миши скатывались с 56 по 38 ряд.

— Иосиф Михайлович, вспомнил день открытия Олимпиады. Появление огня на стадионе, момент передачи факела из рук Виктора Санеева Сергею Белову. Когда Белов подбежал к «фону», и на нём стала появляться серебристая дорожка, трибуны взорвались аплодисментами. Помните?

— Дорожка над фоном — это действительно была находка. В Швейцарии, в штаб-квартире МОК, мне показали киносъёмки церемоний открытия многих Олимпиад. Я обратил внимание на одну деталь: спортсмены с факелами, направляясь к чаше, всё время были спиной к зрителям. Хотелось избежать этого. Появился замысел дорожки, на которой факелоносец к любой трибуне находился бы в профиль. Сколько же трудностей пришлось преодолеть, прежде чем появилась дорожка! Всё создание прошло при участии нескольких научно-исследовательских институтов. Продумывалось, просчитывалось всё: и крутизна подъёма, и материал, и шероховатость поверхности. Скажу только, что в дорожке было 151 щит, и они были подогнаны идеально.

— Иосиф Михайлович, в одном из многочисленных интервью, которые давали журналистам зарубежные гости Олимпиады, один деятель выразился так: «То, что мы увидели в Москве во время открытия и закрытия Олимпийских игр, повторить, может быть, удастся, но превзойти — никогда». Хотелось бы услышать ваш комментарий к этому.

— Совершенству нет предела. Это доказано в недавней спортивной борьбе, где установлены десятки мировых, олимпийских и национальных рекордов. Что же касается открытия и закрытия Олимпиады, то каждый участник, убеждён в этом, вложил в них все свои чувства, сердце, вдохновение.

В. ИТКИН
(Корр. ТАСС)
Москва.